Осетина эльвира любовь драконов 2 часть

Dating > Осетина эльвира любовь драконов 2 часть

Download links: → Осетина эльвира любовь драконов 2 часть → Осетина эльвира любовь драконов 2 часть

Дракон уже не рычал и я, оглядываясь по сторонам, не видела их и не слышала хлопанье их крыльев. Нана потянула меня в проход, и я поняла, что если выберусь из этого дома, то уже никогда не вернусь сюда. Эти умозаключения и помогли мне жить дальше.

Оказалось что знания их не только не полны, но еще и во многом ошибочны. Вот только поджидал меня возле моего дома совсем не человек. Представляю вам фэнтези роман о драконах! Но мой возраст постепенно приближался к этой отметке, и поэтому мама начинала мне рассказывать. В голове все еще слышались ее крики. Она планировала открыть дом мод. Не смотря на их устрашающий вид, караксы никогда не причиняли боли своим хозяевам, поэтому я и не боялась это существо, чем-то похожее на дракона, но меньше ростом. Нужно было еще и показать, что я не бедна. Я не зря об этом упомянула, потому, что члены гильдий, были практически дворянами, и они давали своим отпрыскам очень дорогое образование, а также правила этикета, в надежде на то, что кто-нибудь из дворян обратит на них внимание, чаще обедневшие дворяне так и делали, выбирали богатых членов гильдий в жены или мужья. Астанэ был одним из древнейших, членов совета драконов. Он показал мне улетающего дракона. В комнате было уже темно, видимо я проспала до самой ночи.

Моя комната находилась на самом верху, поэтому я никого не тревожа, быстро умылась прохладной водой, скинув грязную тряпку, волосы мыть, не было времени. Интересно и когда я к этому привыкну? Представляю вам фэнтези роман о драконах!

18+ - Что и сделал мой отец со своими братьями. Наши слуги в замке все были какими-то затюканными, что ли, как мужчины, так и женщины.

Драконы, прекрасные мудрые величественные существа, которых боготворят люди словно богов. Но никто не знает, что у них не хватает самок, самки вымирают в мире людей и их рождается все меньше и меньше. Молодая драконица пытается выжить в жестоком мире своих сородичей, ведь ее судьба стать самкой для целого выводка самцов, поэтому и сбегает от своего ужасного будущего... За очепятки тапками не закидывайте, просто укажите в комментах, буду безумно благодарна Огромное спасибо всем моим читателям, что поддерживали меня своими комментариями во время написания книги! Большое спасибо Александре Капинос за помощь в исправлении ошибок ЗАВЕРШЕНО! Произведение выложено не полностью, часть текста удалена. Продолжение ищите на сайте Поделиться с друзьями 1 глава Черные капли крови, спадающие с тоненьких пальцев, беззвучно пролетали перед глазами и впитывались в мягкий настил... Я лежала под кроватью, закрывая рот руками,... Если смотреть на капли, то можно не думать и отрешиться... Поклянись мне, что будешь сидеть под кроватью и не издашь ни звука, чтобы не случилось! Чтобы не случилось, ты будешь ждать Нану, и лишь только ей доверишься, больше никому на свете! Они не должны были! На мне ведь медальон, для них я невидима... Замерла и даже плакать прекратила. Перед глазами появились сапоги, я знаю, чьи они - Прата... Они тогда еще с папой поругались из-за этого, папа требовал, что бы Прат замолчал и не говорил при мне таких вещей. Но папы тоже больше нет... Ни мамы, ни папы, я никогда их больше не увижу... Но ведь я есть? Есть, и мне нельзя исчезнуть, я должна лежать очень тихо, ведь, если они найдут меня, то убьют, как и маму?... Мама сказала, что я должна верить только Нане... Прат ходил вокруг кровати, то приближаясь, то удаляясь. Под его ногами громко скрипели старые половицы, отдаваясь гулким эхом в тишине родительской спальни, и позволяли мне дышать в такт его шагов. Еще шаги, кто-то зашел в комнату.... Мне захотелось слиться с полом, врасти в него и не дышать, но дыхание, как назло получалось слишком громким, или это мне так казалось?... Я узнала говорившего, это был Соун. Поверить не могу, они только что убили маму и ходят вокруг ее тела и говорят, обо мне. В комнату вошел Кэйси. Его сапоги я тоже узнала, по переливчатому звону колокольчиков, которые он привязывал к ним. Наверное, эти колокольчики я буду помнить всю свою жизнь, он даже не снимал свои сапоги, когда.... А колокольчики все звенели и звенели в такт его яростным движениям, играя предсмертную мелодию для моей любимой мамочки... Я прикусила руку, что бы ни всхлипнуть... Он тоже остановился возле кровати. Они все повернулись к маминому телу и замолчали. А я поняла, что сейчас могу и задохнуться, потому что дышать было страшно, ведь тишина была оглушающей. Они еще немного постояли и начали заворачивать тело мамы в простынь. И я поняла, что ее руку вижу в последний раз. Ту самую нежную руку мамы, которой она гладила меня перед сном, и нежно обнимала меня ей, и вытирала слезы, когда я плакала. Слезы опять потекли, и я вновь закусила руку. Я поклялась дождаться Нану, и я дождусь. Как они могли так поступить? Зачем, почему все так случилось? Все ведь было хорошо, ну или относительно хорошо, пока был жив папа, а теперь все погибло. Он умер, и счастья больше не стало. Мама перестала улыбаться, а дяди, братья папы превратились в чудовищ, или они ими и были? Но они ведь любили маму, а что теперь? Она мне всегда говорила, что ей повезло, ведь папа оказался ее парой и поэтому наш дом был наполнен светом и любовью. Я сильнее стиснула зубы. А дяди унесли тело мамы из комнаты. Я не помню, сколько еще пролежала и в итоге то ли впала в беспамятство, то ли задремала. Проснулась от странного скрипа, но это была не дверь. В комнате было уже темно, видимо я проспала до самой ночи. Мне пришлось замереть и постараться дышать через раз. Я услышала шепот Наны, и будто тяжелый камень свалился с плеч. Как я была счастлива, что моя кормилица все же пришла. Хотелось поплакать на ее плече, но я знала, что сейчас не время. Нужно выбираться от сюда. Дяди могут вернуться в любое время. Мы с Наной побежали к потайному ходу. Об этом ходе не знал никто кроме мамы, ведь это был дом ее родителей. Когда-то отец с братьями захватили его вместе с мамой. Все кроме мамы были убиты, а она сохранила тайну потайного хода, скрыв ее даже от папы, как будто знала, что когда-нибудь эти знания ей пригодятся. Мама хотела сбежать, но увидела папу и поняла, что он ее истинный возлюбленный, ее пара. Такое среди драконов бывает очень редко, и мама простила его за смерть своих родных, слишком сильны чувства пар. Если бы мы ушли вчера.... Но мама хотела забрать драгоценности из сейфа, она успела, но мы не успели уйти. И теперь мешок с драгоценностями жег мою руку. Я с ненавистью смотрела на него, хотелось бросить их, но мама требовала, что бы я взяла их с собой, ведь они принадлежали ее предкам. Мы подошли к открытому входу в стене, Нана уже скользнула внутрь, а я последний раз посмотрела на кровать, на которой убили маму. Черные пятна крови виднелись на матрасе. Нана потянула меня в проход, и я поняла, что если выберусь из этого дома, то уже никогда не вернусь сюда. Проход закрылся, и мы с Наной пошли. Нана человек, она плохо видела, поэтому ей нужна была свеча, мне же было все равно, я бы и так дошла. Слезы все еще струились по моим щекам, но плакать было некогда, и я старательно их вытирала. Проход вывел нас за стены замка в лесу. Мы сели на каракса, Нана боялась их до смерти, но все же преодолела свой страх, сейчас было не время, в замке чудовища на много хуже. Мне же караксы всегда нравились, хоть и выглядели они не приглядно и жутко, люди называют их дьяволами или чертями. Я погладила его по черным чешуйчатым крыльям и потрогала рога, приговаривая какой он красавец. Затем почесала под челюстью, и каракс тут же открыл свою пасть с четырьмя рядами острых зубов, я, не мешкая кинула ему кусок мяса и погладила по носу. Каракс довольно зафырчал и тут же проглотил гостинец. Я посадила Нану вперед, сама села сзади нее, чтобы придерживать кормилицу. Каракс взмахнул крыльям, и мы полетели. Я в последний раз взглянула на свой дом. Огромный черный замок, возвышающийся над лесной долиной. Когда-то он был белым, но мой отец и его братья перестроили его, и сделали черным, так как стали его владельцами, а черный это был цвет их рода. Люди боялись селиться рядом с нашим замком, мама говорила, что до прилета отца с братьями здесь было большое поселение, почти город, я смотрела вниз на брошенные строения и думала, что теперь понимаю, почему люди уходили отсюда, дяди были чудовищами. Я, конечно, знала, что они жестоки, но никогда не думала, что они так поступят с мамой, ведь ее они всегда боготворили. В голове все еще слышались ее крики. Мама, зачем же ты так сопротивлялась? Зачем же довела их до убийства? Хотя в глубине души я все же понимала, что после смерти папы, свет в ее глазах погас, из нее словно жизнь вытекала тонкой струйкой и за эти полгода она стала похожа на свою собственную тень. Мама объясняла мне, куда я должна лететь, это человеческий город Судан. Там мы с Наной будем жить. Мама умудрилась за эти шесть месяцев даже дом там купить через Нану. Там дяди не догадаются нас искать. Драконы ведь не любят жить среди людей, но я пока еще не дракон и сумею обратиться только к пятидесяти годам, значит, могу жить среди людей еще двадцать лет как минимум. Деньги у нас с Наной есть, так что проживем. Правда Нана сказала, что мне придется в человеческую школу ходить, ведь выгляжу я, как человеческая шестнадцатилетняя девочка. Нану буду называть бабушкой. Ночной город бурлил, видимо был какой-то праздник. Мы с Наной опустились прямо на крышу нашего дома. Она сказала, что наняла двух служанок и трех охранников, мы ведь не благородные теперь, много слуг привлекут к нам ненужное внимание. Уснуть я пыталась уже в своей новой не большой комнате. Путем не сложных умозаключений, я решила для себя, что мамы просто нет. Она не умерла, ее не изнасиловали и убили собственные мужья, ее просто нет. Вот она была вчера, говорила со мной, объясняла мне, что мы будем делать и как дальше жить, а сегодня ее просто нет. Значит, она просто улетела. Ведь такое может случиться? Ни этого ли я добиваюсь? А чего собственно я добиваюсь? Жить дальше и не думать, вот просто выкинуть из головы и все. Их больше нет, никого больше нет, а я буду жить дальше. Хотя бы потому, что я поклялась маме,... Возможно, во мне взыграл обыкновенный инстинкт самосохранения. Скорее всего, так оно и есть... Глупо думать, что можно отомстить им, кто я и кто они. Да и ненависти как таковой к своим дядям я не чувствовала. Мама учила меня, что подобные эмоции не дают нам жить, не дают дальше двигаться, тянут нас в пропасть. Заставляют уничтожать себя изнутри. И поэтому даже страх, что меня могут обнаружить, я постаралась выкинуть из своей головы. Эти умозаключения и помогли мне жить дальше. Да, я просто выбросила эту боль из головы, я просто заставила себя о ней не думать. Я помнила, что произошло, помнила каждую деталь, но я не думала об этом. С этими мыслями я все же смогла уснуть в своей новой комнате и проснуться с утра готовой к новой жизни. Дом, что купила мама, был в три этажа, и находился на центральной улице города. Она планировала открыть дом мод. Я неплохо рисовала и придумывала модели одежды, как мужской, так и женской. Кроме того, мама научила меня кроить, шить и вышивать. Она и Нану этому научила. Мама была древней драконицей, пришедшей в этот мир, когда был открыт портал между мирами драконов и людей. Тогда она была ребенком, но все еще помнила тот мир, и там ее мать моя бабушка научила шить. Вообще-то среди нынешних дракониц не принято работать руками. Но мама умела не только шить, но и убираться, мыть полы и посуду, стирать. Всему этому она и меня обучала, папа ругался и говорил о том, что есть слуги, но мама всегда отмахивалась от него. Я не считала это чем-то зазорным. Конечно, я не отмывала весь замок, но в своей комнате убиралась всегда сама. Сейчас мне кажется, что мама уже тогда подготавливала меня к жизни среди людей, к некой самостоятельности. Скорее всего, уже тогда она решила изменить мою судьбу, пойти наперекор правилам и законам. А может, просто это ее так воспитывали, а она точно так же воспитала меня. Я в любом случае уже никогда об этом не узнаю. Рисовать модели одежды я начала лет с шести. Тогда мама поняла, что у меня талант к рисованию. Я могла рисовать и портреты и природу, но мне почему-то казалось интересным придумывать одежду. Мы с мамой всегда были заняты нарядами. Единственный, кому мы не шили так это Прату. Я ему даже на глаза боялась попадаться, не то чтобы мерки снимать. Кроме того, он всегда к этому относился крайне отрицательно, и пытался убеждать в этом папу, хорошо, что папа безумно любил маму и позволял ей делать все, что она пожелает. На следующий день мы с Наной отправились на рынок, для того что бы договориться о поставках тканей и фурнитуры для шитья. Я во всем этом была новичком, кроме того, видеть столько народу было для меня не много дико. Я тридцать лет провела в замке и никогда, никуда оттуда не выезжала, разве что на охоту с отцом и дядями в ближайший лес. Поэтому, когда я увидела рынок и толпу голдящих людей, я немного запаниковала. Не представляю, как бы я справлялась без Наны. Она споро спрашивала у продавцов, о купцах торгующих оптом, записывала сведенья и данные, где их найти, как их имена. Я же только столбом стояла рядом и боялась слова проронить. Вернулись мы с рынка к обеду. Физически я устать не смогла бы ни за что, но вот морально я все же вымоталась. Сухонькая старушка, коей была моя кормилица, все же шестьдесят пять лет это для людей большой возраст, успела договориться не только о поставках тканей, но и о рекламной вывеске, газетной статье, и даже об установке специального оборудования, для тканей и фурнитуры. Моя же голова шла кругом от всей этой информации. За обедом она уже обсуждала планы на вечер, оказывается к четырем дня к нам придут несколько девушек-помощниц швей и нужно будет проверить их умения. Я и не заметила, как в такой суматохе прошло две недели перед открытием нашего дома моды. Мама рассказывала, что в том мире, ее собственная мама, моя бабушка, владела подобным заведением. Но придя на Землю драконам больше не нужно было работать, ведь здесь они были практически богами, люди поклонялись им и отдавали все сокровища, боясь их гнева. А драконы беззастенчиво пользовались своей силой. Мне кажется, что из-за их поведения боги этого мира и наказали драконов. Мама рассказывала, что когда драконы пришли в этот мир, они чуть было не уничтожили людей, просто потому, что те были слишком слабыми по их мнению. И из-за этого местный бог наслал на них страшную болезнь. Самцы все выживали после нескольких дней жара, а вот самки начали умирать, и из тридцати выживала только одна. Среди выживших была моя мама. Бабушка, ее мать не выжила после той эпидемии. Самое плохое, то, что самки после этого стали очень редко рождаться, зато самцы появлялись за раз по пять шесть драконят за один выводок. Конечно, самцы могли пользоваться людьми, но человеческие женщины не рожали драконов, и кроме того их красота быстро увядала, каких-то десять, пятнадцать лет и все. А драконица живет вечно и вечно оставалась цветущей красавицей. Одним из первых законов был о том, что одна семья драконов может иметь право только на одну драконицу, и драконица обязана быть женой для всего выводка. Кроме того родителям запрещено воспитывать свою дочь драконицу более ста лет, они обязаны отдать ее свободному выводку. Конечно, родители имеют право требовать от любого выводка высокую цену за свою дочь. Таким образом, все самки превратились в живой товар. Но для самок эпидемия так и не закончилась. Любая драконица спокойно жила пятьдесят лет и когда она перевоплощалась, на следующий же день начинала болеть. Болезнь длилась целый месяц, именно в этот месяц и решалась ее судьба. Если она выживала, то больше уже никогда не болела, если же нет, то тут и говорить не о чем. Когда старейшины это поняли, то придумали еще один закон, сто лет у родителей они превратили всего в тридцать. И меня по закону должны были выдать замуж буквально на днях. Мама знала об этом, она знала, что скоро состоится бал знакомств, на котором я должна была выбрать себе одну из семей. Да, как ни странно, но драконицам все же позволяли выбирать самим, пожалуй, это было единственным, что им разрешалось. Потому что когда первые сто лет после установления законов, драконицы просто кончали жизнь самоубийством, старейшины поняли, что погорячились и тогда они и придумали этот бал знакомств, который каждый год они устраивают. Мама отчаянно не желала для меня этой участи. Она говорила, что сама прошла через ад, живя одновременно с четырьмя мужчинами более шести сотен лет. Только лишь благодаря тому, что папа был рядом, она не сошла с ума. Она твердила мне об этом постоянно. Я не очень-то стремилась знать об этой стороне их жизни. Но мой возраст постепенно приближался к этой отметке, и поэтому мама начинала мне рассказывать. Ей приходилось терпеть в своей постели папиных братьев, но она соглашалась только в том случае, если папа был рядом с ней. От маминых рассказов мне хотелось выть в голос. Я не представляла, как можно было терпеть садиста Прата, злого шутника Кейси или надменного Соуна. Нет, они все были очень красивыми внешне, ведь не существует не красивых драконов в любой их форме. Но их чудовищные поступки, перечеркивали любую симпатию к ним. Чем ближе приближался мой первый бал, тем больше я нервничала. Мама спасла меня от этой участи, и я ей очень благодарна за это. К сожалению, ей пришлось пожертвовать своей жизнью. Уже лежа в своей постели после открытия нашего предприятия, я поклялась маме, что сделаю все, чтобы ее жертва, не была напрасной. И возможно смогу найти себе мужчину среди людей, хотя бы на некоторый период времени. Наши слуги в замке все были какими-то затюканными, что ли, как мужчины, так и женщины. Тех же, что наняла Нана, вели себя очень спокойно и уверенно. Они прямо смотрели в глаза при разговорах, давали свои советы безо всякого стеснения, а еще без проблем задавали различные вопросы. Хорошо, что мы с мамой и Наной продумывали нашу историю для людей. И я рассказывала служанкам и помощницам - швеям, откуда мы с бабушкой приехали, о том, что мои родители умерли, когда я еще была ребенком, о том, что дедушка, муж бабушки умер, оставив бабушке наследство, вот она и решила открыть своё небольшое дело, переехав из маленького поселка в город. Для меня разговоры с людьми, были словно глотком чистового воздуха. Так как в замке все боялись со мной разговаривать. Я ведь была великой драконицей для них, а не обычным ребенком. Да еще и дяди отрицательно к этому относились. И получалось, что кроме мамы с папой и Наной, а так же моим караксом мне и общаться было не с кем. А здесь моя душа словно оттаивала, при обычном обсуждении с нашей кухаркой о ее внуках, или со служанками об их женихах или детях. Простые разговоры о быте людей, об их планах на жизнь, об их чаяниях и мелких радостях, мечтах и надеждах. Мне было интересно буквально все, каждая мелочь их жизни. И я с удовольствием за завтраком сидя в столовой, слушала их болтовню. Нана даже на всякий случай спросила меня, нравится ли мне сидеть за одним столом со слугами, быть может, пусть они едят отдельно от нас, ведь в нашем доме это было не принято. Даже Нана никогда не сидела за столом в столовой, и всегда обедала со слугами на кухне. Хотя она была практически членом семьи. Но я тут же успокоила кормилицу, сказав, что с радостью общаюсь с людьми. Тем более что здесь мы не аристократы и уличить нас в попрании норм и этикета никто не сможет. Мама могла бы без проблем создать для нас историю о том, что мы являемся кем-то из высшей знати, и мы могли бы вообще не работать, те драгоценности и деньги, что она забрала из сейфа отца, могли обеспечить нам безбедное существование в течение лет ста как минимум. Но у мамы была мечта, которая постепенно стала и моей, хоть я конечно в организации самого дела мало что понимала. В первый же день открытия к нам пришло очень много посетителей, причем с заказами. Нана важно расположилась с книгой заказов у стойки для администратора, показывала буклеты заказчикам, предлагала ткани, затем уже отправляла заказчиков ко мне с выбранным фасоном одежды, помощницы споро снимали мерки, а я уже должна была дорисовывать фантазии клиентов. Делала кое-какие предложения и сама, показывая, как это будет выглядеть на рисунках. Рисунки мои всем нравились, ведь я могла изобразить не только фигуру заказчика за одну минуту, но и его лицо. Конечно, многие дамы округлых размеров недовольно поджимали губы, видя себя со стороны. Но когда я начинала добавлять мелкие штрихи к фасонам, которые они выбрали, к примеру, на талию темные клинья вышивки или красивой тесьмы, что выгодно создавала иллюзию наличия, этой самой талии. Лицо толстушек сразу же озарялось улыбкой, а пухлые щечки начинали краснеть, когда я показывала, как лучше приподнять грудь, что бы декольте выгодно подчеркивал ее округлости, отвлекая от слишком округлых бедер, при этом. В итоге мы набрали работы на целый месяц всего за один день. Работа поглощала все мое свободное время, и не только мое, но и Наны и наших помощниц. Вечером в первый рабочий день, мы собрали всех, в том числе и слуг, что бы отметить успех нашего дела. И это для меня было так не обычно. Я впервые чувствовала себя свободно и не принужденно, и мне было весело. Люди беззастенчиво ставили локти на стол, они использовали только два столовых предмета, вилку и ложку. За салатами они тянулись через весь стол, и даже в место того что бы взять чашку, и поднести к тарелке, они зачерпывали их ложкой и несли через весь стол ложку обратно. Наверное, Соун, жуткий поборник этикета, убил бы на месте за подобное неуважение. А мне было весело. Я с интересом наблюдала, как наши охранники два здоровенных молодых деревенских парня, с добродушными улыбчивыми взглядами неуклюже ухаживали за девочками швеями. И как кухарка, которая приготовила великолепный ужин, все время шутила и заговорщицки постоянно подмигивала им. А они тем временем мило краснели. Эти простые незамысловатые легкие разговоры и шутки, изумительный ужин и не менее изумительный десерт, и я поймала себя на мысли о том, что все время улыбаюсь, чувствую себя хорошо и легко, особенно за последние полгода жизни после смерти папы. И это, только еще больше заряжало меня уверенностью в своем будущем среди людей, я сейчас смотрела на свою жизнь со стороны и понимала, что мама была права во всем. Жить, так как живут драконы это настоящая утопия. И я даже не представляю, сколько еще им осталось? Да, на человеческую жизнь много, очень много, но вот на драконью... Но сейчас я не собиралась, менять их точку зрения, тем более, что мне это было не под силу. Я просто хотела жить и улыбаться незамысловатым шутками и больше никогда не видеть своих сородичей. Когда-то давно в далеком детстве я могла улыбаться даже солнышку, но когда я начала подрастать, то улыбка на моем лице становилась все более редким явлением. Наверное, самое первое очень яркое воспоминание в моей жизни, заставившее бояться своих родственников, когда я стала свидетелем их расправы с одной из служанок. Я не помню ее имени, но зато хорошо помню, как она умоляла их не трогать ее, потому что она ждет жениха из города, и безумно любит его. Думаю, мне было не больше семи. Я любила прятаться и играть в самых разных местах замка и его округи. Тогда я спряталась на стойбище караксов. Я залезла к одному из них в вольер и упорно пыталась подружиться с ним. Караксы полу разумные животные, которых с собой в этот мир привели драконы. Ведь драконы начинают обращаться лишь только после пятидесяти лет, поэтому караксы призваны с самого детства приучать драконят к высоте. Ну и помогать в передвижениях. На прошлой недели мама показала мне этих существ и объяснила, как с ними можно общаться. Не смотря на их устрашающий вид, караксы никогда не причиняли боли своим хозяевам, поэтому я и не боялась это существо, чем-то похожее на дракона, но меньше ростом. В итоге я просто уснула у Каракса под боком, проснулась же я от сдавленных криков. Со сна я никак не могла понять, кто мне мешает и уже даже хотела возмутиться, как почувствовала ментальный призыв Каракса об опасности, я не понимала как, но он заговорил со мной. Хотя до этого весь день молчал. Конечно, говорил он со мной на ментальном уровне, и его слова были не словами вовсе, скорее мыслеформами или мысли образами, мне трудно это объяснить, нужно было почувствовать. Каракс призвал меня затаиться и не шуметь, иначе я могла пострадать. И я так и сделала. Но то, что я слышала, это было ужасно. Я узнала голоса моих дядь, их было трое. Они унижали девушку, говорили ужасные слова, некоторых значений я тогда не понимала, но я чувствовала эмоции девушки и понимала ее стыд, отчаянье и ужас всей ситуации. Они требовали, чтобы она медленно раздевалась, правильно покачивала бедрами и трогала их. Когда она не подчинялась дядям, они что-то делали с ней, что заставляло ее вскрикивать от боли. Они комментировали каждое ее движение, обсмеивали и унижали ее. Постоянно упоминали, о том, что они высшие существа, а она рабыня и обязана выполнять все их желания, и вообще она должна быть благодарна, что они обратили на нее свой величественный взгляд, а она еще и смеет им возражать. В эмоциях девушки было море стыда и отчаянья, ей хотелось умереть на месте, и мне вместе с ней в тот момент. Именно тогда во мне и открылась эта самая способность чувствовать эмоции других существ. Позже мама говорила, что это наследственная ментальная магия. Мама не унаследовала ее от своего отца, она рассказывала, что со временем, когда я стану драконом, я буду читать не только эмоции, но также и мысли, а возможно даже и не просто их читать, но и научусь управлять ими. Они мучили девушку до тех пор, пока не появился отец. Папа тогда очень сильно с ними ругался. Когда я услышала его голос, мне хотелось выйти туда и обнять его, чтобы он защитил меня от своих братьев. Но Каракс удержал меня от этого. Объяснив, что лучше, мне не высовываться, иначе будет только хуже. Я решила ему довериться и сидеть, как мышка. Все это в итоге закончилось, а я еще очень долго никак не могла вылезти из вольера Каракса, так и сидела в кольце его лап и хвоста, вжимаясь в его пупырчатое тело. К сожалению, за свои тридцать лет проживания в отчем доме эта сцена была, одной из самых невинных, а может просто девушке помогло появление моего отца. Уже взрослой я попробовала заговорить с мамой обо всем этом и тогда она объяснила мне, в чем же дело. Оказалось, что братья моего отца были нечто вроде энергетических вампиров. Они питались энергией любых очень сильных эмоций. Но ведь самые сильные эмоции это обычно - страх, ужас, стыд и боль. Поэтому они вызывали в людях именно их. Когда я спросила про отца, то мама сказала, что он тоже питается эмоциями, но все дело в том, что мама благодаря своей любви выделяет для него каждый раз такое огромное количество эмоций, что отцу не просто их достаточно, он готов даже делиться ими со своими братьями. А уже перед своей смертью она поведала о том, что могла насыщать братьев отца и сама во время секса, но только лишь когда отец там присутствовал и никак иначе. А ведь действительно, я иногда наблюдала изменения их личности, примерно, раз или два в неделю все братья отца становились другими. Их как будто подменяли, они улыбались и шутили за столом, и больше того они пытались поговорить со мной и даже спросить о том как у меня дела, ведь в остальное время они вообще меня практически не замечали. Мне нравилось забываться в этом, а еще мне, очень нравилось общаться с клиентками. Это был не обычный опыт, многие девушки или женщины, без проблем рассказывали о своих личных проблемах. А я с удовольствием выслушивала их. И даже пыталась давать какие-то советы. Жизнь людей была так скоротечна и за этот короткий период, что им отмерил их бог, им нужно было очень быстро повзрослеть завести семью найти какое-то занятие в жизни. В замке я пыталась разговаривать с людьми, но наши слуги боялись голову поднять, и единственное общение, которое они понимали, так это только приказы. В детстве я этого не понимала и пыталась настаивать на общении, даже не догадываясь о том, какую ужасную ошибку я совершаю. Одна из новеньких служанок решила во дворе поиграть со мной в жмурки, она долго отнекивалась, но я все равно смогла уговорить ее на это. И мы действительно поиграли, мы долго бегали друг за другом по полянке в саду. Тогда я наигралась на всю жизнь вперед, думаю, мне было двенадцать, а может и тринадцать лет. Наигравшись с девушкой, я отправилась ужинать, а затем занялась вышивкой. У меня было большое полотно, которое я планировала подарить родителям в спальню. На нем я изображала мир драконов, таким, каким о нем рассказывала мама. Это было пламенное измерение караксов. Я изображала горящие леса и горы, полотном я занималась уже два месяца. В качестве материала я использовала несколько оттенков красного, желтого и оранжевого горного хрусталя, а так же черного малахита. Модифицированный горный хрусталь подарил мне отец на прошлый день рожденья. Это был очень дорогой подарок, отец привез хрусталь из драконьей долины от фуарэусов. Всего среди драконов фуарэусов было не более двух или трех и то остались лишь самки. Мама дружила с одной из них, эти драконицы владели материальной магией, с ее помощью они изменяли структуру любого вещества. Таким образом, и появился модифицированный горный хрусталь, конечно, это была одна из тысячи их разработок. Одна из особенностей модифицированного горного хрусталя, это изменение его цветовой гаммы во время влияния на него солнечных лучей. Именно во время заката, когда солнце окрашивалось в красный цвет из-за преломления солнечных лучей, появлялось ощущение, что моя картина пылала настоящим огнем. Но тогда моя картина начинала терять очертания. Именно поэтому я ее создавала всегда в вечернее время, вынося ее в сад. И тогда как обычно я пошла в сад, захватив с собой полотно и раскладной стульчик. Но дойти до сада не смогла, потому как, выйдя из замка, услышала истошный женский крик. Я все бросила и побежала на звук, а там моему взору открылось ужасная картина. Во внутреннем дворе замка столпилась толпа слуг, их взгляды были устремлены на помост. Этого помоста никогда не было, когда и кто его воздвиг, я так и не поняла, а на нем стоял Соун. Он хлестал кнутом голую девушку, ту самую с которой я еще сегодня днем играла в жмурки в саду. Когда слуги увидели меня, то они с ужасом отбегали от меня словно я прокаженная. Соун во всех красках объяснил, что тут происходит, когда я с криком вбежала на этот помост и попыталась остановить весь этот ужас. Конечно, тогда я попыталась потребовать отпустить девушку, но вмешались Прат и Кэйси. Они просто велели мне возвращаться в свою комнату, я еще ребенок и много не понимаю. Мамы с папой не было тогда в замке. Когда же они вернулись, я попыталась пожаловаться, но папа был полностью на их стороне, мама же погладила меня по голове и сказала, что жизнь иногда бывает, не справедлива. Воспоминания о моей прошлой жизни еще долгое время владели мной, и поэтому сейчас я наслаждалась той жизнью, что мне создала мама перед своей смертью. Я буду вечно благодарна ей за эту возможность. Сейчас я беззаботно могла болтать о всяких глупостях с клиентками, они беззастенчиво называли меня по имени, беззастенчиво хватали за руку, в эмоциональных порывах. А я наслаждалась этими людьми, именно наслаждалась. Даже их недовольство не омрачало этого. Хотя моя аура заставляла их успокаиваться. Об этом постоянно мне говорила Нана. Это было не просто так, аура драконов действительно заставляла людей поклоняться им. Хоть я и была скрыта медальном, но люди все равно подсознательно начинали относиться ко мне хорошо. Нет, это не была какая-то физическая любовь, это было со всем по-другому. Они испытывали симпатию ко мне. Раньше я считала, что люди, работающие у нас в замке - рабы, но все было не так. Все они работали абсолютно добровольно на нас. Вот тогда мама и объяснила мне, что мы для существ этого мира очень притягательны, именно поэтому они обожествляют нас. Мы еще тогда спорили с ней, о том, что возможно из-за нашей древности и наших волшебных возможностей люди просто боятся нас и поэтому уважают. Но мама объясняла, что все не так, они не боятся нас, они нам поклоняются и испытывают любовь, симпатию, но никак ни страх. Ведь их все боятся? Мама вздыхала и, отводя от меня глаза, объясняла: - Они специально вызывают такие чувства, это их энергетическая пища... После таких объяснений, я радовалась, что мне их способность не досталась по наследству. Две недели спустя, Нана заговорила о школе. Мы с мамой ведь планировали, что я буду ходить в школу. И я решила попробовать, почему бы не пообщаться с местными детьми. Моими учителями всегда были родители, мама и папа по очереди объясняли мне с самого детства не только местные законы мироздания, но и законы драконов. А теперь я узнаю, чему же учат люди людей. Оказалось что знания их не только не полны, но еще и во многом ошибочны. Это касалось почти всего, как технических так и гуманитарных дисциплин. Но нет, я не спорила с пеной у рта с учителями, я не собиралась совершать революцию и объяснять им истины мироздания. Хотя думаю, что вполне могла бы это сделать безо всяких проблем и они, я уверена на девяносто девять процентов, поверили бы мне и пошли бы за мной, учитывая мою драконью ауру. Я лишь приходила на занятия, записывала и учила то, что они просили. И общалась с детьми. Поначалу мне было сложно с ними разговаривать, и я не понимала, почему некоторые из них такие агрессивные, а некоторые наоборот слишком замкнутые. Лишь ощущая их эмоции спустя неделю, я разобралась в их чувствах, а так же по запаху определила, что таким образом люди взрослеют. Я чувствовала эмоции детей более младшего возраста и сравнивала их с эмоциями своих одноклассников. А затем начала сравнивать их запахи. Расплетая их и изучая все их оттенки. Мама рассказывала о физиологии людей, сравнивая их с физиологией драконов. Когда возраст драконов начинал приближаться к пятидесяти годам их гормональный уровень начинал зашкаливать, таким образом, организм подготавливался к превращению. Но гормоны оказывали влияние на мозг драконов в большей степени отрицательно, отсюда и повышенная эмоциональная активность. То же самое происходило с людьми, но их организм готовился к выполнению своих прямых обязанностей, а именно к рождению себе подобных. Моя же драконья аура каким-то образом настолько сильно влияла на их организмы, что мое нахождение среди этих детей привело к тому, что гормональная активность уменьшалась в их организме, не принося им вреда. И дети стали вести себя более спокойно, когда я находилась рядом. А еще я начала обращать внимания, что они все сильнее и сильнее тянутся ко мне. Каждый из них желал пообщаться со мной, поговорить, или просто постоять или посидеть рядом. Когда я выходила к доске, класс умолкал. После уроков они все сбивались в кучку, и каждый предлагал проводить меня до дома, как девочки, так и мальчики. Нана беспокоилась об этом, говоря мне, что это слишком опасно, кто-то из них может захотеть моей любви сильнее, и могут начаться среди них распри и ругань. И я начала замечать, что действительно так и происходило, присмотревшись сильнее к чувствам детей и поняла, что некоторые из них испытывают неудовлетворение, которое постепенно перерастает в злость, особенно когда я уделяю свое время к одному из них больше чем ко всем остальным. Когда же спустя два месяца я увидела драку и более того выяснила, что эта драка из-за меня, то поняла, что кажется моя притягательность начала влиять на них слишком сильно. Мама говорила мне об этом, она говорила, что мы можем столкнуться с любовью людей и должны быть очень осторожны. Но я даже не предполагала, что наша аура настолько сильно действует на них, что они готовы даже драться между собой, только лишь за то, чтобы один из них мог на одном из уроков сидеть со мной за одним столом. И мне пришлось вести с ними со всеми беседы, чтобы они прекратили испытывать все эти чувства и эмоции, что это не правильно злиться друг на друга, они все люди и они все равны, а драка и агрессия это не выход. Что самое удивительное они послушали меня, и больше я никогда не видела, что бы они друг с другом ругались, по крайне мере из-за меня. Постепенно я подружилась не только с этими детьми, но и их родителями. Все они с огромным удовольствием приходили в наш салон мод, и работы было очень много. Спустя год, нашим салоном заинтересовалась высшая знать города, ведь ранее к нам заходили лишь ремесленники и купцы. Оказалось, что я по не многу превратилась в законодателя моды, даже и, не заметив этого. В конце концов, к нам пришли дочери наместника короля страны людей, затем и его жена со своей сестрой, ну и соответственно их подруги. В итоге нас с Наной стали приглашать на обеды к наместнику. Но так как сословия мы были более низкого, и не имели права посещать балы высшего общества, наместник стал посещать еще месячные балы в гильдии ремесленников, куда нас настоятельно приглашали ее управляющие. Нана посоветовала не ходить мне на эти балы, она начала бояться, что в связи со своей аурой я могу привлечь к себе много внимания. И я ее понимала, она была права. Мне и моих одноклассников хватало. К тому же я, как и все подростки ходила на молодежные танцы, которые проводились в домах самых богатых купцов. А это были в основном дети управляющих гильдиями. На этих детских мероприятиях, как называли их гильдии, я чувствовала себя очень весело. Мы все были детьми, к тому же не из высшего общества и соблюдать этикет не нужно было. Мы танцевали веселые танцы под различные местные струнные и барабанные инструменты. Я веселилась от души и чувствовала себя самой счастливой в те моменты. Многие мальчики пытались проявлять ко мне интерес, и я даже подумывала, а почему бы и нет, почему бы и не завести отношения с человеком? Но, к моему сожалению, чувствовала от них лишь сильную симпатию и еще какие-то сложные чувства, которые Нана называла благоговением. От этого мне почему-то становилось грустно. Я видела, как мои одноклассники влюбляются друг в друга, дружат, ходят на свидания и мне становилось немного завистно. Ирония судьбы, если бы люди узнали, что одна из дракониц им завидует, они бы, наверное, никогда в это не поверили. К тому же школу я уже закончила. Тогда я решительно пошла с Наной на бал в гильдию и там уже выбрать себе мужчину. Не знаю, что за странное было желание, ведь мама объясняла мне, что мы драконицы испытываем сексуальное влечение и удовлетворение только лишь к собственной паре и больше не к кому. С другими же представителями противоположного пола, нам не стоит это делать. Ничего приятного мы почувствовать не сможем. Но я все равно решила попробовать, у меня была способность чувствовать то, что чувствуют другие, и я поняла, что могу просто испытывать ощущения мужчины, и мне станет приятно. А может я просто пыталась избавиться от одиночества, которое стало терзать меня последнее время все сильнее и сильнее. Множество мужчин, приглашали меня танцевать, но единственный, чьи чувства и эмоции не были меркантильными, оказался парень, довольно симпатичный, темноволосый, высокий, широкоплечий, одетый в необычный костюм. Я на это сразу обратила внимание. Такое богатые ремесленники не носили. И чувствовала я от него лишь интерес к моей персоне и не более. Я почему-то не обратила внимания на то, что он не представился и мое имя не спросил, мы просто танцевали и разговаривали, как не странно о моде. В итоге я выяснила, что он, как и я, художник, а еще он придумывает мужскую одежду, сам неплохо шьет, а так же еще и обувщик. Это был как глоток свежего воздуха для меня. Я даже не заметила, как протанцевала с ним весь остаток вечера. А когда нужно было уже уходить, мы вдруг поняли, что совершенно не знаем имен друг друга. Я впервые увидела, что в гильдии ремесленников на бал приходит человек из высшего общества, конечно кроме наместника, да еще и который работает руками, это мягко говоря, нонсенс. Сначала я нахмурилась, а потом, увидев его улыбку и почувствовав его уверенность в себе, расслабилась. Действительно, он знал о моей профессии абсолютно все. Аурэль стал мне лучшим другом. Мы стали проводить очень много времени вместе, конечно когда я была свободна от работы. Мы вместе выезжали на природу, рисовали друг друга, делились своими ощущениями. Я чувствовала все его эмоции, и опять же не было в нем желания, но и благоговения он не испытывал, это было что-то нежное, чистое. Вскоре я поняла, такие чувства старший брат, испытывает к младшей сестре. Что ж, я была не против. Ведь я тоже ничего такого не чувствовала. Хочет быть братом, замечательно. История Аурэля была интересной. Его мать влюбилась в его отца - бедного ремесленника, конечно же, ее отец Граф Кустаран был против. Но молодая графиня Лидия и ремесленник Тидор просто сбежали и тайно поженились. Тогда граф в надежде, что ее муж откажется от нее, вычеркнул ее из завещания. Однако он не учел, того что отец Аурэля любил девушку по-настоящему. И они просто уехали в другой город. Там они открыли сапожную мастерскую, и что вообще практически невероятно, молодая графиня без проблем смирилась со своей жизнью, она помогала своему мужу и растила сына. К сожалению, когда Аурэлю было всего десять, его мать Лидия умерла от лихорадки. Отец жил только ради сына и когда тот уже смог управлять мастерской, скончался сам от сердечной болезни. Ну а пять лет назад, граф Кустаран нашел единственного наследника внука Аурэля и завещал ему свой титул, все свои деньги, земли и пару замков, принадлежащих графу, а сам умер. Вот так Аурэль из сапожника превратился в графа. Работать ему теперь было не нужно, ведь он стал землевладельцем, и жил он на деньги, которые шли ему от арендаторов. Высшее общество приняли Аурэля, у него даже появилась одна хорошая подруга, это жена наместника. Женщина она и правда была хорошая, я сама с ней дружила. Она взяла Аурэля под свое крыло. Даже предлагала изучать этикет поначалу, но Аурэля воспитывала мать, и с этикетом он был знаком, она его даже танцам обучила. Жена наместника все равно не отставала от Аурэля, постепенно вводя в высшее общество, объясняла ему некоторые истины, кто есть кто. Она часто звала нас обоих к себе на обед. Я вообще стала подозревать, что Бастина, так ее звали, пытается нас свести. Но помня о предостережениях матери, не лезть в высшие слои общества, я пыталась всячески сделать вид, что мы с Аурэлем просто друзья. Кроме того, не буду лукавить, я начинала разбираться в своем даре и, действуя на Аурэля эмоционально, уводила его мысли в сторону, если начинала чувствовать его интерес ко мне как к женщине. Благо он ничего этого не замечал. Он нравился мне как друг, большего мне было не нужно, поэтому я гасила его эмоции. Знаю, делать это искусственно было чревато для него. Поэтому, после общения со мной, когда он оставался один, то я так подозреваю, все его эмоции возвращались к нему и поэтому он стал частым гостем в местном доме увеселений. Об этом я слышала, как шептались наши девочки швеи. Все же мои эксперименты были опасны, но я ничего не могла с собой поделать. Моя мама была права, пока я не найду свою пару, ни с кем не смогу даже попытаться завести отношения. Однако все хорошее должно иногда заканчиваться. С Аурэлем мы дружили целых два года, и однажды Нана завела со мной не очень приятный для меня разговор. Так продолжаться не может, Бастина, намекнула мне, что это не правильно, вы общаетесь слишком долго, граф должен жениться на тебе, но ведь мы обе знаем, что через десять лет нам придется покинуть это место, и что тогда, бросать мужа? Думаю, ты не захочешь так поступать с ним, он хороший мальчик, я же вижу. Нана гладила меня по голове, говоря все это спокойным голосом, а я понимала, что она права, ему нужна девушка, человек, жена, дети. А я, находясь рядом с ним, мешаю ему жить, мне нужно прекращать с ним общаться. Причем сделать это, так чтобы он и не заметил этого. Найти другого для общения? Это было так сложно. Мы в этом городе уже пять лет, из них целых два года я дружу с Аурэлем, я много с кем общалась из среднего класса, с высшим классом я стараюсь контактировать только по работе и только с девушками, и ни с кем из них мне не было так приятно общаться, как с Аурэлем. Он глушил мою тоску, тоску по родным. Да, как ни странно, но я скучала по своим жестоким родственникам. Мама говорила, что мы драконы кровники. Что, родную кровь мы чувствуем слишком сильно, особенно ближайших родственников. Моими близкими остались мои дяди, и я по ним тосковала. По убийцам моей матери, как это не отвратительно звучало. Мама рассказывала, что ее отец, мой дед, будучи сильным менталистом, так же ощущал эмоции своих братьев, и сразу же связывался с ними, как бы далеко они не находились от него. А я ощущала тоску по своим родным. Кровь, от нее никуда не денешься. Иногда по ночам становилось так не выносимо, что я выскакивала на крышу и уже садилась на Каракса и даже долетала до леса, но затем вспоминала мамину руку, по которой стекала кровь, и тот самый ужасный запах, который до сих пор преследует меня во снах и останавливалась, возвращая каракса назад. Они не заслужили, не заслужили... От Аурэля я избавилась самым простым способом, обратила внимание на интерес одной из дочерей наместника Алисии к нему, и все чаще и чаще, когда мы выбирались с Аурэлем погулять, брала с собой и ее. Девочка она была добрая и хорошая ее не испортили деньги и власть их отца, поэтому для Аурэля она была хорошей парой, к тому же я еще и подтолкнула их друг к другу. Мои способности просыплись, по каплям по не многу, но влиять легким флером я уже могла. Нет, конечно, я не могла заставить их, если бы они друг друга ненавидели, я лишь подтолкнула совсем чуть-чуть и они пошли друг другу на встречу. Ну а дальше, достаточно послушать наших сплетниц швеек, которые все про всех знали, и когда только успевали? Ведь не выходят же из комнат для работы? Но они то и поведали друг другу, что граф Кустаран просил руки баронессы Альмедии Алиссии , дочери наместника, и тот уже дал свое согласие, хотя его жена почему-то была настроена против, однако наместник был безумно счастлив. Ну а дальше я уже и слушать не стала. Если Аурэль счастлив, то я была за него рада, правда теперь мне уже с ним нельзя было общаться, он всё-таки женатый человек, с этим ничего не поделаешь.... Многие дамы меня жалели, причем искренне, ведь меня бросили. Я делала вид, что страдаю и специально не общалась с Аурэлем, хотя он и пытался пригласить меня для разговора. Я отправляла свою Нану, а она уже в вежливой форме ему отказывала. Я знала, что Аурэль будет переживать, и еще и вздумает отказаться от Алисии, поэтому и не шла с ним на разговор. Пусть уходит, я не имею права вмешиваться в его жизнь. Если честно я уже подумывала уезжать из города. Зря я затеяла всю эту дружбу с Аурэлем. Буду скучать по его милой улыбке, по его шуткам, по нашим с ним спорам, но ничего не поделаешь. Жить я все равно бы не смогла с ним, как с мужчиной, а на то чтобы в дальнейшем все считали нас любовниками, Нана была категорически против. Мне если честно было все равно, я готова была мириться с общественным мнением. Но Нана почему-то считала меня высшей и уж кем-кем, но статус любовницы обычного человека, это для драконицы не просто унизительно, это вообще черт знает что! Я согласно кивала на ее гневную отповедь, а сама понимала, что опять буду скучать в одиночестве, и виновато в этом будет, общественное мнение... Видимо меня никто не трогал, так как все считали, что я скоро выйду замуж за графа, ну а как граф женился и все поняли, что любовницей его я не стала, то решили, что даже порченый товар, тоже товар. И тем более все знали, что Нана стареет, и когда она умрет, мне достанется довольно большое приданое. Все ведь считали меня глупой девчонкой, ничего не понимающей в управлении, хотя последнее время все ателье уже было на мне. Все поставки, заказы, управление персоналом, разработка новых моделей, и даже покупка рядом стоящего здания и превращение его в шляпный дом, это тоже было моей идеей, прошедшей на ура. Ведь такие мелочи, как шляпки, сумочки, перчатки, обувь, тоже много значили для женщин. Мне же оставалось найти не плохих мастеровых и договориться с ними о том, что модели они будут согласовать со мной, а так же отдавать пятьдесят процентов от прибыли. Да, это было очень глупо, столько денег отдавать каким-то мастеровым, но если человеку дать понять, что это практически его бизнес, то ведь он и стараться будет. И ведь старались, всего двое мастеровых и пятеро подмастерья, а какую красоту создавали. Это были, муж с женой Кати и Демьян. Хорошие люди, я познакомилась с ними совершенно случайно, они торговали в лавке на рынке, когда я увидела их изделия, то сразу же в голове у меня возник план. Спустя неделю мы уже обговаривали детали, они согласились, и я себя занимала работой. Хотя, конечно же, Демьян и Кати в большей степени многое взяли на себя. Нана отказывала всем моим женишкам, конечно, были и те, кто пытался по угрожать моей кормилице, само собой только намеками, но благодаря тому, что мы жили под покровительством жены наместника, нас все же оставляли в покое. К тому же дар мой стал развиваться все сильнее и сильнее, поэтому я изменяла эмоции и желания людей, просто сидя рядом, пока они общались с Наной. Мне ничего не стоило покопаться в их ауре. Знала, как на них влиять. Нет, я не стирала им память, я просто делала именно желание загрести мое приданное себе менее важным, скажем так. Они говорили о сватовстве, но когда Нана отказывала, то они спокойно уходили, не испытывая при этом желания вернуться и как-то надавить. Нет, если бы хоть кто-нибудь из них слишком сильно этого захотел, скажем, безумно влюбился, думаю, что не смогла бы изменить их мнение. Но так как у всех женихов были некоторые сомнения, все же подстилка графа и все такое, вдруг еще и до сих пор встречается с ним, вот в это сомнение я и давила. Все же у каждого мужчины есть гордость, а слухи они такие, никто бы не поверил, что мы с Аурэлем были просто друзья. В итоге спустя еще какое-то время поток женихов иссяк. Правда баронесса Бастина жена наместника, наша покровительница , все еще продолжала подсылать мне их, и даже умудрялась звать меня на балы для высшего света, уверяя, что все будут только рады. Я думаю, что многие девушки и женщины, мои клиентки, действительно искренне были бы рады, тем более что именно баронесса Бастина обычно устраивала эти самые балы и приемы, а против нее и словом бы никто не обмолвился, но я отказывалась. Хлопоты по открытию нашего шляпного дома закончились, мы с Кати согласовали наши каталоги, и Нана предлагала к платьям новые товары. Швеек пришлось нанять еще троих, и взять девушку на заказы, так как кормилица, стала уставать, и работала полдня, а то и вовсе брала выходные. Я вообще предлагала ей не работать, но Нану бесполезно было уговаривать. Но однажды, все же видимо время моей кормилицы пришло. Шел уже десятый год нашего проживания во славном человеческом городе Судане, и Нана не смогла утром встать с постели. Плохо себя чувствовала, я забрала ее боль, но сама болезнь начала ослаблять мою любимую кормилицу. Я ухаживала за ней сама, поэтому Кати постепенно взяла в свои руки управление домом мод и шляпным домом. Боль Наны становилась все сильнее и сильнее, в ее ауре я ощущала червоточину, уничтожить ее не получалось, только лишь дать импульс на отмирание нервных клеток в этом месте, таким образом отрезая ее от мозга и избавляя Нану от боли. Но червоточин становилось все больше и больше. Если бы я была драконом, я бы уже вылечила Нану, но мой дар был еще слишком слаб, и я понимала, что она не протянет и трех месяцев. Было больно осознавать, что любимый и единственный человек, практически родной, покидает меня. Это странно, но память до сих пор хранила вкус ее молока, так как у мамы молоко исчезло после моего рождения. Болезнь очень сильно меняет людей, и из сильной и веселой женщины, моя кормилица превратилась в слабую и замученную старушку. Тем больнее мне было видеть ее такой. Человеческие доктора разводили руками. Говорили не понятные слова, выписывали лишь опий, от которого моя Нана превращалась в вечно спящего и уже ничего не понимающее существо. С ней даже поговорить было сложно. Она отказывалась есть и пить, кожа ее желтела на глазах. Сладковатый запах гниющей плоти ощущался все сильнее и сильнее. Ее организм умирал изнутри. Однажды Нана все же пришла в себя, и сказала ту ужасную фразу: - Прости меня малышка, но я больше не смогу быть с тобой, отпусти меня, пожалуйста, я знаю, что ты не хочешь, чтобы я уходила, но я слишком слаба и стара, стала, отпусти меня милая, - шептала мне она. В этот же день, ночью, я просто распутала ее червоточину и дала в нее импульс, что бы Нана долго не мучилась. Моя кормилица умерла на рассвете, в день дня города. Наверное, поэтому я так сильно сглупила, и пришла прямо к тем от кого так спасала меня моя мать и Нана - к драконам. Мне подсказала Кати, я же вообще плохо соображала на тот момент и мало что понимала. Она же в итоге и отправила меня прогуляться. Сходи, погуляй по городу. Тебе нужен отдых, просто моральный отдых, я понимаю, что физически ты не устала, но тебе лучше уйти, на тебе лица нет. Пошла по главной улице на площадь, а там был праздник. Гулянья городские, много народу, музыка, конкурсы, веселье. Я бродила по площади, покупала пирожки и смотрела на выступления дрессированных животных. Пока не обратила внимания на главную сцену. К ней шли все люди и что-то восторженно обсуждали, но я не прислушивалась, а зря. Просто брела вместе со всеми вспоминая о Нане, о моей Нане... И там, на площади я увидела его. Он был похож на ангела, того самого, в которых верили местные люди, только белых крыльев ему не хватало. Высокий, в черном костюме с белыми волнистыми волосами до плеч. Я как завороженная бабочка полетела на пламя, даже не понимая, что приближаюсь все ближе и ближе. Уж не знаю, как и почему, но меня безоговорочно пропустили к сцене, хотя потом я вспоминала, что там был целый кордон из стражников. Ну а я, не обращая на них внимания, просто подошла к лестнице, и взошла на помост. Пока наш наместник что-то увлеченно говорил, наверное, поздравлял жителей с днем города, а этот ангел просто стоял рядом. Там на самом деле были кто-то еще, но я никого не видела, кроме дракона, моего дракона, и все приближалась, ничего не понимая. Дракон не смотрел на меня, он смотрел на наместника, я видела его в профиль и заходила со спины. Зрители меня не видели, но на мое счастье там оказался Аурэль, который и схватил меня за руку. Я беспомощно завертела головой по сторонам, мне сложно было понять, как я оказалась там на этой сцене. Аурэль же уже потащил меня вниз с помоста, не привлекая внимания. Я была безумно благодарна ему, но уже позже, потому что в тот момент я с открытым ртом безвольно шагала за другом, который подумал, что я пришла к нему. Когда мы сошли со сцены, я поняла, как была близка к своей судьбе, которую умудрялась избегать уже десять лет. Я обняла Аурэля и заплакала. Он долго успокаивал меня, отвел к повозкам и повез домой. Дома, он уже смог понять, что Наны больше нет, и списал мой нервный срыв на смерть бабушки. Мой бывший друг не хотел уходить до самого вечера, помогая Кати с похоронами. В гильдии ремесленников наместник устроил за счет города даже прием, по этому поводу, на который пришло очень много дам из высшего общества. Мы с Наной много денег вкладывали в развитие города, приют, храм местного бога, устраивали творческие конкурсы, в которых с удовольствием участвовали даже дамы из высшего света. Моя Нана, пять лет назад была почетным гражданином города. Аурэль все это время находился рядом со мной, как и Алисия его жена. Я изменила ее чувства, с ревности на доверие, и она совсем уже не злилась на меня, понимая, что Аурэль любит ее. Мне сейчас нужны были друзья, а не проблемы. В тот день, я как то даже и забыла думать про белокурого дракона, которого увидела на сцене. И это было совершенно зря. Потому что как оказалось позже, там, на сцене стоял не один дракон, там их было двое, он и один из его шести братьев. И этот самый дракон как раз заметил меня на сцене и мой взгляд на своего брата, и как оказалось позже, от скуки заинтересовался странной бледной девушкой, с лихорадочным блеском в глазах, смотрящей на них. С моими-то возможностями, сейчас я могла полностью управлять эмоциями людей. Вот только поджидал меня возле моего дома совсем не человек. Дракон был высок и довольно мускулист, широкие плечи, длинные ноги. Черные короткие волосы, черные большие, словно подведенные глаза, не много вытянутые к вискам, смуглая кожа. Черная из дубленой кожи куртка, из под которой виднелся такой же черный колет и белая шелковая рубашка. И из такого же материала черные свободного покроя брюки, на поясе перевязь с двумя мечами с двух сторон, а на куртке, на левом лацкане, серебряными нитями, вышит герб его дома. Те, кто придумывал все эти ужасные правила, от которых пострадала семья моей мамы и не только ее. Это они позволили тогда пролиться крови. Потому что многие были не согласны с этими законами, ставящими дракониц на практически бесправное положение. Среди них был и отец моей мамы, мой дед, он не согласился тогда отдать ее для нескольких мужчин, и не только он был не согласен, тогда множество семей выступило против этих законов. Поэтому огненные просто объявили их мятежниками, и позволили захватывать дракониц силой, а их родственников убивать, если те будут вставать на их пути. Что и сделал мой отец со своими братьями. Они пришли и убили отца и двух старших братьев мамы с их детьми. На мой вопрос, почему они не пожалели детей, мама сказала, что они все были мальчиками, поэтому и не жалели, были бы девочки оставили бы в живых. Я от неожиданности не сразу остановилась и на автомате продолжала приближаться к входу в свой дом. Он стоял напротив и разглядывал меня, наверное, так же как и я его. Когда же я осознала, что передо мной стоит дракон, и поняла еще и из какого он рода, то растерялась и не сразу сообразила, что он уже встал рядом и схватил мою руку. И меня мгновенно скрутило, его прикосновение было, как шок. От ощущения его руки на моем запястье я испытала такую гамму самых мерзких и отвратительнейших ощущений, которую никогда в жизни не испытывала. Наверное, даже когда мою маму насиловали мои дяди, а я тем временем лежала под кроватью, на которой они с ней это делали, мне и то не было так плохо, как от прикосновения огненного дракона. Мой организм не смог этого вынести и меня стошнило, прямо на его черную куртку, с серебряной нашивкой его огненного рода. Он отпрянул от меня, отпустив мою руку, и мне мгновенно полегчало. Я в ужасе смотрела на то, что сделала, а он тоже смотрел на меня и глаза его начали светиться красным. Дракон не просто разозлился, он был в ярости, может если бы я отреагировала по спокойней, то он бы действовал не так грубо. Но то, что сделала я! На моих глазах мужчина трансформировался в дракона, разорвав свою одежду, за долю секунды, и подхватил меня лапами, взлетая над городом. Каракс, сидящий на крыше в своем загоне наблюдал все, что со мной произошло, да и был он близко, поэтому он тут же начал посылать мне мысли образы о его нападении на дракона и моем спасении. Слава всем богам, я тут же попыталась прийти в себя, а было очень сложно это делать, так как меня постоянно тошнило и выворачивало наизнанку, да еще и паника начинала захватывать. Но мысли каракса мгновенно охладили мой пыл, он этому дракону на один зубок, и я дала команду моему другу, чтобы он просто следовал за нами, не привлекая к себе внимания дракона. Как только моя мысли связь с караксом отключилась, я опять окунулась в водоворот самых отвратительных и гадких ощущений. Мой желудок был пуст, и я просто пыталась успокоиться. Но мне становилось только хуже. Кроме того ветер дул мне прямо в лицо и трепал мои волосы, а дракон видимо со злости все сильнее и сильнее сжимал свою лапу вокруг моей талии. В итоге воздуха стало настолько мало, что я потеряла сознание. Очнулась я, когда мы приземлились. Дракон просто откинул меня от себя как тряпку и от удара всем телом и головой я и очнулась. Меня мутило, но я была безумно счастлива, что огненный ко мне не прикасается. Я просто лежала на холодной поверхности чего-то твердого и пыталась прийти в себя. Видимо головой я ударилась прилично, что даже с моей регенерацией, в себя мне прийти удалось не сразу. Никто меня не трогал, и это было просто замечательно. Но подниматься все же пришлось, когда я услышала голос. Ты как, сама встанешь? Я открыла глаза и увидела перед собой мужчину. Даже не заметила, что задержала воздух, думая, что это дракон, а тут просто человек. Звать каракса я пока не спешила, нужно было оглядеться и понять где я. Регенерация прошла на ура и я смогла встать на ноги даже без помощи мужчины. Видимо я еще туго соображала, так как даже не поняла, что означали эти слова. Оглядеться мне толком не дали, мужчина подталкивал меня к входу. Но примерно я все же поняла, что мы находимся где-то высоко над землей на довольно большой террасе. Такие же террасы были у всех моих родных. Каменные террасы напоминали балконы, без перилл соответственно, с огромной площадкой, примерно с двадцать на двадцать метров, так чтобы на ней мог поместиться дракон, затем перевоплотиться и пойти в свои покои. Драконы ведь когда перевоплощались, были абсолютно голыми, конечно у многих драконов была развита магия иллюзий, но это было на крайний случай. Вот на такую террасу меня и бросил дракон, и бросил не хило, если бы я была человеком, сомневаюсь, что смогла бы выжить, после такого падения. Голова моя явно была разбита, и я четко ощущала текущую кровь по спине, и это при том, что волосы мои были очень густые, значит, сейчас они все были в крови. Тогда мои мысли текли очень вяло, я просто встала, а человек стоящий рядом, судя по его брезгливому выражению лица, не желал ко мне даже прикасаться. Как-то отстраненно заметила, что крови вокруг очень много, я направилась к двойным дверям, и все же приостановилась, как бы плохо я себя не чувствовала, но по этикету, мужчина, должен открыть дверь перед дамой. Этот мужчина состроил странную ухмылку, обошел меня и, улыбнувшись, саркастически открыл дверь и даже наклонился, приподняв в воздухе не существующую шляпу дворецкого. На меня хлынули его гадливые эмоции, я в ужасе даже отклонилась от него. Люди, с которыми я всегда общалась обычно испытывали как минимум спокойствие, а этот.. Наверное, из-за того, что мое здоровье еще не до конца восстановилось, я и не смогла повлиять на этого человека. Что ж, оставалось, следовать за ним. Гостевые покои, куда вел вход с террасы, были самыми обыкновенными, это было необычно, так как мои родственники любили жить в большей роскоши. А этот дракон видимо был аскетом. Цвета либо черные, либо серебристые. Стены серые, поднимать голову и рассматривать потолок не было ни сил, ни желания, так просто глаз, за что цеплялся, то и отмечала для себя. На данный момент любая информация была важна, нужно было как можно быстрее приходить в себя, пока драконы меня не раскусили. Мужчина зачем-то приостановился в гостиной и стал наблюдать за мной. А что еще мне было делать, он же чего-то ждал, может вопроса? Мужчина хмыкнул, и в его эмоциях и почувствовала кроме злорадства, удивление. И скорее обращаясь сам к себе, он произнес: - Неужели хозяин, благородную притащил? И что мне теперь с ней делать? Он вздохнул и возвел глаза в потолок, я тоже посмотрела туда, но голова моя тут же закружилась, и я невольно повалилась на мужчину, так как тот находился ближе любой доступной опоры, поэтому ему пришлось меня схватить и, придержав поставить на место. Сначала я почувствовала его сильное раздражение, затем удивление и как итог легкую симпатию. Раньше при первых знакомствах я сразу чувствовала симпатию от людей, так как по этикету мужчины всегда целовали мне руки. И вот передо мной уже стоит человек, которому я нравлюсь и более того он безумно желает мне помочь и сам этому даже не удивляется. Обычно люди сами находили этому объяснение, либо я была похожа на их мать, сестру, дочь, подругу из детства, все что угодно. Вот теперь мужчина, видимо тоже нашел сравнение с кем-то из тех женщин, которые ему нравились, и примерил его на меня. А пять минут назад, он даже прикасаться ко мне не желал. Мне постепенно становилось все лучше и лучше, видимо активно заработал механизм моей регенерации. Голос пока еще плохо слушался, пришлось откашляться... Я не зря об этом упомянула, потому, что члены гильдий, были практически дворянами, и они давали своим отпрыскам очень дорогое образование, а также правила этикета, в надежде на то, что кто-нибудь из дворян обратит на них внимание, чаще обедневшие дворяне так и делали, выбирали богатых членов гильдий в жены или мужья. Одни получали деньги, другие титул. Поэтому я и объяснила местному дворецкому свое благородное воспитание. Распорядиться на счет ужина? Я прислушалась к себе и поняла, что меня еще до сих пор тошнит, поэтому ответила, отрицательно. Сколько же было неподдельного участия в его голосе. Кстати служанка, вообще кажется, была в шоке, от того как ведет себя этот самый дворецкий. Я отказалась и от доктора. Глаза у Эльзы стали еще больше, как она не старалась приглушать свое изумление на поведение дворецкого, у нее все равно ничего не получалось. Видимо этот человек, никогда так себя не вел с людьми. Я ее собственно понимала, что удивительно, но наш дворецкий, он же управляющий, вел себя точно так же. Он облизывал нас драконов с ног до головы, зато к своим подчиненным людям, он управлял всей прислугой , как к насекомым. А тут я насекомое, и ко мне относятся как к самим драконам. Естественно Эльза от этого удивилась. Когда же она помогла мне домыться, Эльза уже была влюблена в меня той самой благоговейной любовью. Она восхищалась бархатистостью моей кожи. Моими черными мягкими вьющимися локонами волос, черными тонкими чуть вздернутыми бровями и длинными пушистыми ресницами, темно-синими глазами, идеальной фигурой. Наверное, я бы покраснела от ее комплиментов, если бы не была так сильно напряжена. Место, где я принимала ванну, находилось, как я поняла в спальне самого хозяина, в дальнем углу комнаты. Наверное, регенерация окончательно закончилась, к концу моего мытья и ухода Эльзы. И я осознала себя закутанной в халат, без нижнего белья сидящей на громадной кровати. Видимо в ожидании дракона. Мне бы в тот миг бежать, но я надеялась дождаться ночи, боясь, что днем моего каракса могут заметить и просто убить. С ним я связалась и успокоила. По мысли связи он показал, где находится и куда смотрит. А находился он в скалах неподалеку от замка огненных. Их замок был встроен прямо в скалы, довольно высоко над землей, и был он черно-серебристых цветов. В этом замке собственно и проходил тот самый бал выбора, об этом мне рассказывали родители, когда еще были живы. Клан огненных, был самым многочисленным кланом, и сейчас по мысли образам, я наблюдала из далека, как несколько десятков драконов прилетали или улетали из замка. Здесь не только жили драконы, здесь был еще и суд, и парламент и гвардия. Да и сам замок был не один, это был целый комплекс замков построенных на скалах. Выбраться отсюда было очень сложно. Но я надеялась на ночное время. О том, чтобы раскрыть себя и речи быть не могло. Ведь я нарушила закон, и, узнав, что я посмела сбежать от своих опекунов, меня бы решили права выбора, а это, как всем известно, неминуемая смерть, да еще и в адских муках, потому что пережить, как я уже поняла прикосновение чужого дракона это не просто ужасно, это отвратительно. И именно теперь как никто другой я понимала маму, почему она себя так вела, когда дяди пытались просто дотронуться до нее. От Эльзы я узнала, что нахожусь в личных покоях одного из наследников Астанэ, клана огненных Аутэка Соди. Астанэ был одним из древнейших, членов совета драконов. Мама иногда в сердцах говорила, что этот самый Астанэ был даже не дворянином, а обыкновенным законником, а умудрился залезть в совет и даже больше, возглавлять его, и при этом на должности он уже с тех самых пор, как драконы появились в этом мире, а это почти восемьсот лет. Мама постоянно ссорилась по этому поводу с дядями, когда говорила об этом. Ведь ее род был очень древним и очень благородным, хоть и обедневшим. Прат обычно фыркал на эти ее заявления и смехом, называл ее дворяночкой. На что мамина злость разгоралась еще сильнее. Хотя, когда появлялся отец, и спрашивал, неужели ей так важно, что их семья, когда-то были обычными низшими военными, и еще и ветка их насчитывала не более семи поколений, ведь сейчас, все драконы равны, и не делятся на высших и низших. Мама, мгновенно прекращала спор и, закусив губу, кланялась в глубоком реверансе и, извинившись, уходила в свою комнату. Наверное, это было единственным камнем преткновения между мамой и папой, а Прат, как специально провоцировал их на эти разборки. Но дело сейчас не в этом, а в том, что я умудрилась нарваться на этих самых Астанэ. Ждать пришлось, к моему огромному сожалению не долго. Дракон пришел минут через пятнадцать. Я подумала, что не стоит злить его, и хоть и было до ужаса стыдно и страшно, но все же сняла халат, и мысленно выяснив середину комнаты, встала в ее центр. Прикрываться не стала, просто постаралась смотреть в стену. А еще нужно было подумать, что делать дальше. Сейчас он прикоснется ко мне и меня снова вырвет на него и что же будет дальше? Может он изобьет меня и оставит в покое? А если он догадается? Видимо переодевался, - и попка у тебя славная. Почему-то оборачиваться и смотреть на него совершенно не хотелось. Если честно хотелось сквозь землю провалиться. А еще попробовать повлиять на него. Но возражать было чревато последствиями. Я ведь для него человек, и если начну сопротивляться, то он подумает, что здесь что-то не так. Поэтому пришлось раздвинуть ноги и наклониться. Стоять в таком положении, мягко говоря, было неудобно. А ему видимо все это очень нравилось, и он не спешил меня трогать. За что я была ему благодарна. От неожиданности я вскрикнула и попыталась отбежать. Но он ухватил меня за бедра, и сильнее вдавил свои пальцы. Она просто потерялась во всех остальных моих омерзительных чувствах, по отношению к дракону. Я попыталась вырваться, но он держал крепко и двигал пальцами. Поняв, что меня вновь сейчас вырвет, я раскрыла свое сознание и попыталась настроиться на дракона. Такого сильного возбуждения от людей я никогда в жизни не чувствовала. И все мои плохие эмоции ушли на задний план. Потому что меня захлестнули эмоции дракона. Мое сознание начало расслаиваться. Оно просто не могло понять, что ему делать. Во мне боролись два противоположных и взаимоисключающих чувства - отвращение и возбуждение. Я и не поняла, как застонала и сама начала попкой толкаться в пальцы дракона. В низу живота у меня разгорелся настоящий пожар. Он разрастался по всему телу, мурашками по спине и непонятным глубоким чувством в легкие. Дышать было тяжело, и коленки начали подгибаться. Дракон подхватил меня на руки и понес на кровать. От того, что я лишилась его пальцев, захотелось захныкать. Но я не успела, дракон резко опрокинул меня на кровать, раздвинул ноги и... Голос прозвучал так резко и неожиданно, что я не сразу поняла, что кто-то вошел в комнату... Зато услышала рык, и меня резко обдало такой сильной злостью и раздражением дракона, что все мое возбуждение мгновенно исчезло. Из легких ушел весь воздух, и я как рыба беззвучно начала хватать его ртом. Я еще какое-то время пыталась вздохнуть, как услышала грохот двери. Дракон ушел, громко ругаясь с тем, кто его вызвал. На кровати я пролежала минут пятнадцать, пытаясь прийти в себя. Постепенно сердцебиение мое успокоилось, и я обратила внимание, что в спальне потемнело, время близилось к ночи. Накинув халат и выбежав на террасу, вызвала каракса. Пока его не было, я нервно ходила взад и вперед по балкону. Мою кровь уже когда-то успели вытереть, но темное пятно еще осталось. Каракс прилетел минут через пять, мне же показалось, что его не было вечность. Мой мальчик тут же начал ко мне ластиться, пытаясь успокоить. Я запрыгнула на него и отдала команду лететь как можно ниже к деревьям. В моей голове была задача номер один убежать, как можно дальше. Вернуться в свой дом, в комнату, быстро собрать вещи забрать деньги из сейфа и драгоценности, документы и бежать, не останавливаясь. Дракон, конечно, не сразу поймет, что я домой могла вернуться, да и как? Скорее всего, будет искать,... Я каким-то шестым чувством поняла, а может мои способности в условиях стресса начали развиваться быстрее, но дракон, похоже, ринулся за мной в погоню. Как он понял, что я улетела? Но я, оглянувшись назад в свете луны, увидела силуэт развивающихся крыльев. Он был далеко, и скорее всего меня не видел, но лучше подстраховаться и я отдала приказ караксу приземляться. Спрячусь в лесу, временно. Мы приземлились на какую-то полянку, и я отдала приказ караксу ехать в самую гущу, как можно тише. Мой мальчик умел вести себя тихо, звуки издавала лишь я, так как из-за нервов слишком громко дышала. Мы доехали до какого-то трухлявого дерева с большой дырой у основания, что-то типа волчьей норы. И каракс мысленно показал мне туда прятаться. Запах был отвратительный и грязно там было очень, но я, преодолевая брезгливость, туда залезла и вслед за мной залез каракс. Что бы я без него делала? Мы сидели долго, я слышала хлопки крыльев и раздраженный рев дракона. Я даже задремала ненадолго. Каракс лизнул меня в нос, и я тут же встрепенулась. Он показал мне улетающего дракона. Это был сигнал к отлету. Выбравшись из норы, я застыла... Это было невероятное великолепное зрелище. Он будто святился изнутри белым светом. А чешуя искрилась синевой отражающейся лунными бликами. В жизни не видела ничего прекраснее. Я стояла и не двигалась, что бы ни спугнуть это прекрасное видение. Неужели он принадлежит мне? Какой он красивый, но почему он белый? Ведь он же огненный? Я протянула руку и уже хотела сделать шаг и окрикнуть его, как услышала с другой стороны чей-то рев. И белый дракон тут же взмахнул своими огромными кожистыми крыльями, словно огромная птица и взлетел в небо, полетев на звук. Я ринулась за ним, что-то крича. Но тот рык был такой силы, что перебивал мой крик. И мой белый дракон меня не услышал и не заметил. Остановившись на поляне, я замолчала, смотря в след удаляющейся мечты. Он был так близко, и я вновь не успела. Слезы текли по моим щекам. И тут я почувствовала, как мой каракс лизнул меня и уткнулся горячей мордой в руку. Я же опять чуть не подбежала к нему... И на меня нахлынуло осознание моего поступка, я же чуть было не кинулась в объятия к дракону. Меня начала захлестывать истерика. Все что со мной случилось за этот день, навалилось огромным неподъемным грузом. Смерть Наны, встреча с драконом, который меня чуть не убил. Унижение, что я испытала в его доме, насилие надо мной, практически случившееся. Его руки на моем теле. В тех местах, где меня никто и никогда не трогал. И как апофеоз встреча с моим драконом, к которому я на крыльях любви помчалась. Дура, какая же я дура. Интересно он бы сразу отдал меня на забаву своим братьям? Или сначала бы в любовь наигрался? Я хваталась за шею моего каракса и меня сотрясали беззвучные рыдания. Мой верный мальчик обхватил лапой меня за голову и пытался успокоить, тычась своей мордой, мне в шею. А затем послал мне образ дома в Судане. Я постаралась успокоиться, вытерла грязным халатом лицо и мы полетели над лесом, чтобы не привлекать к себе внимание. Дракон уже не рычал и я, оглядываясь по сторонам, не видела их и не слышала хлопанье их крыльев. Домой я прилетела часов в пять утра, на мое счастье все спали. Моя комната находилась на самом верху, поэтому я никого не тревожа, быстро умылась прохладной водой, скинув грязную тряпку, волосы мыть, не было времени. Одела костюм для верховой езды, темно-коричневое платье до колен, с длинным таким же темно-коричневым пальто, шляпку с сеточкой, теплые замшевые обтягивающие брюки, и сапоги с длинной голяшкой выше колена на не большом каблучке. Все наряды в дорогу брать не стала, покидала самое необходимое, из сейфа забрала фамильные драгоценности и накопленные десять тысяч золотых. Золотые убрала как можно дальше, оставив на поясе мешочек с серебряными и медяками. Взяла рекомендательные письма, еще заготовленные Наной. Нужные адреса и карту Талиса, портового города. Год назад мы с Наной уже готовились уезжать из Судана. Нана даже разузнала о Талисе и даже съездила туда пару раз. Город находился у южного моря. Кормилица даже заприметила дом, который собиралась покупать и оставила свои данные агенту по продажам. Дом еще не был выставлен на продажу, но закладные по нему банк давно не получал, последние хозяева видимо были уже на грани банкротства, но все еще тянули. Я надеялась, купить именно этот дом и по возможности, пока жить в нем. О Нане вспоминать было больно, поэтому я старалась гнать от себя как можно сильнее эти мысли. Я сняла наш с ней портрет, что висел на стене, нарисованный Аурэлем. Ему я оставила письмо, еще письмо оставила для Кати. Нет, я не настолько глупа, в письмах я не стала говорить, куда отправляюсь, просто написала, что поехала путешествовать, когда вернусь, не знаю. Хотелось попрощаться с друзьями, чтобы они за меня не переживали. Покидать Судан было тяжело. Все же десять лет это огромный период. Что меня ждало на новом месте, я не представляла, но надеялась, что все будет хорошо. Когда мы с караксом уже улетели из города и остановились на возвышенности посмотреть на восход солнца, у меня мелькнула мысль вернуться в родной замок. Я обдумывала эту идею где-то час. Хоть Нана и была человеком, но все равно с ней мне не было так страшно и одиноко, мне казалось, что она все знает, как и с кем общаться, что отвечать на заданные вопросы. За десять лет, я многому обучилась, но я сейчас как никогда чувствовала себя одинокой. Словно одна против всего мира. Люди мне были не страшны, и все же я понимала, что даже среди людей мне нужен какой-то покровитель. Мне на вид было не больше семнадцати, и по идее я должна быть уже замужем. Как драконица я себя уже опозорила, и вернуться в их общество не смогу никогда. Наверное, только сейчас я это осознала. Может быть, раньше не задумывалась, как-то жила и жила, словно плыла по течению. Моя мама придумала план на несколько десятков лет вперед, и я ему следовала. Сейчас я, пережив все эти унижения, что со мной произошли несколько часов назад, осознала, что теперь я никто. Даже если вернусь в родные пенаты, то, что мне скажут дяди? Как они поведут себя? Так и вижу злорадную улыбку дяди Прата, ухмыляющегося Кэйси, и высокомерного Соуна. Конечно, можно обвинить их в смерти мамы, но это не оправдает мой побег перед обществом. Да я сомневаюсь, что и слушать меня кто-то будет. Самки абсолютно бесправны, и глупо думать, что я смогу добиться справедливости. Нет, к ним я не смогу вернуться однозначно. Вздохнув, я отдала приказ караксу лететь дальше. Нам предстояла дорога в целую неделю. Если бы я ехала на лошадях, то дорога заняла бы месяц не меньше. Я планировала остановиться в Карузе, это довольно приличный город примерно в пяти днях пути до Талиса. Там я собиралась пересесть на дилижанс, наняв себе в сопровождение компаньонку, ведь молодая девушка, путешествующая одна, это нонсенс. Конечно, говорить, о профессионалке не было смысла, поэтому я собиралась воспользоваться не совсем законными методами. Об этих методах я однажды услышала от наших служанок, которые как всегда знали обо всех новостях. В увеселительных заведениях, особенно для благородных, можно было найти подобную даму. Оказывается, были те девушки родители, которых разорились, или те, что с благородным воспитанием, но по каким-то причинам остались без средств к существованию, были и те, кто по глупости или из жестокости был о бесчестен. Такие девушки жили в увеселительных домах, одну из них я и хотела нанять в сопровождение, конечно она должна была быть не из Талиса, так как там ее могли знать. Мы с караксом по пути останавливались в лесу, он охотился, я готовила. На третий день нашего путешествия у лесного озера я обнаружила заброшенный, но довольно добротный дом, состоящий из трех комнат. Спальни, гостиной и кухни-столовой. Скорее всего, чьи-то охотничьи угодья. В нем мы и решили задержаться. Я вычистила печь, смогла ее затопить, нашла кастрюли и даже неплохое постельное белье. Наверное, мои силы закончились, да и хорохориться было слишком сложно, я решила пожить в домике пару дней. Каракс был счастлив, он охотился для нас обоих и защищал меня. И два дня превратились в неделю. Я купалась в озере, ходила в брючном костюме, было у меня и таких без юбок парочка. Очень удобные, оба темно-коричневые из замши, плотно обтягивающие ноги брюки, белые рубашки, жилетки и парочка таких же замшевых курток. Одна еще куртка была зимняя отороченная мехом. Вообще я давно эту одежду придумала и сшила для себя, надеялась, что и в обществе смогут принять подобную моду для девушек, но Нана сказала, что нам не стоит устраивать революцию, слишком опасно привлекать к себе внимание. Поэтому мои удобные вещи так и висели, дожидаясь своего часа. Сапоги же были добротные, кожаные без каблуков с длинной голяшкой. Странно, но и неделя уже превратилась в две. Эта бесконечная тишина меня умиротворяла. Я словно очищалась и отмывалась от той грязи, в которую меня опустил дракон. И уходить отсюда, не спешила. В конце концов, у меня всегда будет возможность осуществить свой план. Я и на тот не слишком сильно рассчитывала, контакты у меня есть, остальное же... Хотелось ни о чем не думать, а просто занимать себя обыкновенными вещами. Убираться в доме, топить печь, носить воду. Для меня это были не сложные манипуляции, в этом плане я была сильна. С караксом находили лесную ягоду, а различные травы для чая я и сама по запаху определяла. Хищники к дому не приближались, запах моего охранника их отгонял. И месяц уже превратился в два. Зима была теплой, даже снег почти не выпал. Была только одна проблема, закончились дрова, и приходилось мне заняться их рубкой. Мне помогал опять мой мальчик. Нет, конечно же, рубить дрова он не умел, однако неплохо мог сваливать деревья, подтачивал молодые сосны зубами и притаскивал их к домику, ну а я уже и топором работала. Поначалу было сложно, пару раз чуть без пальцев не осталась, ну а потом стало легче. Обтесывала мелкие ветки, разрубала на полешки, складывала под навес. Даже смешно было рассматривать свои платья, что я брала с собой. Казалось, это было в прошлом веке, хотя и прошло пару месяцев. Я развешала их в моей избушке, вместе с вкусно-пахнущими травами, что бы они окончательно не слежались, да и запахов, чтобы не было не приятных, и укрыла их большой простыней. Моя душа словно уснула, впала в какую-то странную спячку. Все делалось словно на автомате. Я даже не вспоминала о прошлом, будто я здесь родилась, тогда осенью, как прилетела на караксе. Стираю одежду, топлю печку, ищу травки, заготавливаю их на следующую зиму. И не думаю улетать от сюда. Это место стало моим. Я купалась в озере, абсолютно голая, каракс улетел на охоту, два дня уже где-то пропадал, я особо не переживала, он иногда и на неделю исчезал, предварительно притащив мне мяса, которое я засаливала, при помощи кислицы, поэтому оно долго не портилось. Вот и сейчас абсолютно расслабленная и отрешенная, я лежала на воде, раскинув руки и ноги в разные стороны, смотря в голубое небо и представляя, как скоро буду покорять его, буду самой сильной, и никто, никогда не посмеет мне указывать, трогать и обращаться, как с вещью. Мечтать ведь не вредно? И я от страха и неожиданности мгновенно нырнула под воду и, вынырнув, закашлялась. Когда я более-менее пришла в себя, то увидела, на берегу мужчину. Одет в охотничий костюм, но без куртки, в белой расстегнутой рубашке, обтягивающих летних брюках, очень дорогой костюм, взгляд надменный. На вид лет сорок, хищные черты лица, большой нос. Высокий, мускулистый, даже под одеждой видно, что мышцы явно не дряблые, похож на воина. Прикрыв грудь, я подальше отплыла от берега и оглядела весь берег, но кроме него там никого не было. Ну конечно одеждой ее сложно назвать, из-за жары, я себе сшила легкие брючки, распоров одно из платьев, и такую же легкую блузку. Смастерила не сложные сандалии, растерзав домашние туфельки. Получилось очень симпатично, для мальчишки деревенского, ну ладно, очень богатого деревенского мальчишки, возможно из благородной семьи. Но не для леди. Прислушалась к мужчине, от него исходило искреннее любопытство, восхищение, удивление и не много возбуждения. Он засмеялся, нет, не так, захохотал. У его глаз появились мелкие морщинки. Ведь до ближайшего селенья более пятидесяти километров. Значит, вот в чьем домике я живу. Сделав надменное лицо и задрав подбородок ответила: - Я заблудилась, сударь, - ляпнула первое, что пришло в голову, - а лошадь сбежала, вот я тут и осталась. Он вдруг начал раздеваться, у меня округлились глаза. Снял рубашку, расстегнул перевязь, вытащил из сапог по кинжалу, снял их, снял штаны, и предстал передо мной в абсолютно голом виде, я тут же отвернулась и ринулась отплывать дальше. Но я не собиралась ждать, когда он меня нагонит, плавать я умела очень быстро, план был прост, заманить его по дальше, а самой незаметно выбраться на берег и бегом бежать к домику, хватать одежду и прятаться, вызвав каракса. Мужчина оказался очень проворным. Он нагнал меня на берегу, когда я уже выскочила из воды. Схватив за талию, прижался ко мне голым телом. Я завизжала и забрыкалась. Видимо, после того, как мужчина, соприкоснувшись с моей аурой, почувствовал то, что чувствуют все люди, все же отпустил меня. А я, испугавшись, совершенно растерялась и в место того, что бы подействовать на его разум магией, кинулась к моей одежде на берегу. И натянув ее, за несколько секунд побежала к домику. Конечно же, нужно быть полной идиоткой, кто же приедет в свои угодья охотиться в одиночестве? Покажите мне того графа, или кто он там барон? Естественно на меня смотрело в шоке пятеро мужчин, в такой же дорогой одежде, и явно, что все не бедные крестьяне, ну очень не бедные крестьяне... Они стояли возле двери и о чем-то переговаривались, вид у них был озадаченный, а когда увидели меня, так вообще все рты по раскрывали. Возле дома стояли их лошади. А я по привычке сделала реверанс. Ага, самое время сейчас в моем случае реверансы делать. Окружили, с ужасом подумала я. А я пыталась думать, что делать. Впутывать ли моего Каракса? Но с другой стороны, если впутать, то сразу их всех убить, больше никак. Внимательно начала вслушиваться в их чувства. Давешний знакомый, продолжал испытывать восхищение и удивление, возбуждение пропало, это хорошо, остальные же наоборот возбуждались и ощущали азарт, да уж мой вид был не ахти. Хоть на мне и были вещи, но одетые на мокрое тело, они сейчас облепили меня так, словно превратились в мою вторую кожу. Еле удержалась от желания обнять себя и прикрыть, хотя бы грудь. Мужчины, как по команде отошли от входа, правда от них повеяло легким раздражением. Внимательно посмотрев на мужчин, которые продолжали поедать меня взглядами, решила не мешкать, и как можно быстрее, не забывая держать осанку, и поднимая как можно выше подбородок пошла в дом. Будем строить из себя леди, попавшую в беду, причем очень глупую леди, которая не понимает, чем для нее чревато общение со стольким количеством мужчин, далеко от цивилизации и надеяться на их благородность. Когда я уже почти вошла в дом, то услышала фразу, брошенную мне в след. Решила надеть бордовый наряд с золотистой окантовкой для конной прогулки, и прибрала мокрые волосы под золотистую сетку, с широкой бордовой лентой, завязывающейся на затылке, края которой спускаются с одной стороны и идут по груди до талии. Корсет был уже затянут, и его достаточно было застегнуть спереди на позолоченные пуговички. Под корсет одела легкую шелковую белую рубашку, прикрывающую руки и грудь, однако оставляющую плечи открытыми, юбка была чуть ниже колена и с разрезами по бокам почти до бедер, но довольно пышная, так что эти разрезы можно было заметить только тогда, когда я бы сидела на лошади. На ногах замшевые обтягивающие брючки, и легкие летние сапожки с длинной голяшкой, почти до колена, из черной дышащей кожи на небольшом каблучке. Я не зря выбрала такой наряд, подобная ткань очень дорогая, да и золотистая окантовка тоже не дешевая. Этот наряд стоил четыреста золотых, но его так никто и не решился купить. Аурэль тогда смеялся и говорил, что это его годовой доход, а он был в десятке самых богатых и успешных землевладельцев в нашем городе. В итоге наряд остался у меня, но я его еще ни разу не надевала. Что ж, представился случай. Когда он заметил меня, то лицо его очень сильно изменилось. Это меня порадовало, мой наряд произвел на него огромное впечатление. Теперь моя история будет правдивой, потому что такие наряды, простые женщины не способны приобрести, минимум графиня, ну или очень богатая купеческая дочка, или как я внучка, кем и собираюсь представиться. Мужчина тут же вскочил и наконец-то представился. Все-таки граф, очень высокий титул. Хоть и смотреть мужчине в глаза не принято, так открыто, но мне нужны его эмоции и нужно его расположение, возможно, этот мужчина сможет стать моим покровителем, главное правильно себя поставить перед ним. Прошу, присаживайтесь, Анна, и объясните, что делает такая прекрасная и молодая леди, в столь не пригодном для жилья месте. Осторожно сев на стул, выпрямила спину, и разгладила несуществующие складки, прислушиваясь к эмоциям мужчины. Сделала печальное лицо и начала свой рассказ. Глаза тут же увлажнились, знаю это кощунственно с моей стороны, использовать память о кормилице, но ситуация такова, что я должна показать мужчине, что действительно переживаю, вытащила платок и слегка приложила его к глазам, сглотнув, продолжила, - мы с бабушкой взяли всего лишь двух охранников и в итоге, по дороге на нас напали. Я в тот момент пересела на одну из груженых, как раз моими вещами лошадей, так как хотелось проехаться не много верхом. Один из охранников стеганул мою лошадь, когда на нас напали разбойники. Я плохо помню, как меня несла лошадь, кажется, это было не меньше дня, а может и меньше, трудно сказать, я очень испугалась тогда. В итоге она вынесла меня к этому домику. Мне хватило сил отвязать от лошади вещи, но привязать лошадь я забыла. В итоге я осталась одна в этом доме, без лошади, идти куда-то далеко в лес было страшно, и я решила, что рано или поздно появиться хозяин, и он поможет мне найти мою бабушку. Я пока не смотрела на графа, продолжая вытирать слезы. Но я чувствовала его участие и откровенное сочувствие. Это было очень хорошо. Нужно было еще и показать, что я не бедна. Этот мужчина не станет меня обворовывать. Это пять тысяч золотых, а так же мои драгоценности. Поэтому мне нужно найти бабушку как можно быстрее, я не знаю, что с ней и как она. Но я думаю, она добралась до Талиса, там мы договорились купить один из домов по улице Касти, - главное сыпать деталями. Называть улицы, дома и, конечно же, стоимость дома, а еще, я решила, пять тысяч оставить здесь в лесу, так сказать на черный день, ведь ситуации бывают всякие. Лучше подстраховаться, - дом мы должны были приобрести за три тысячи золотых. Граф встал и начал расхаживать по дому. А там уж я как-нибудь сама? Кроме того, я не успокоюсь, пока не помогу разыскать вашу бабушку. Ну что ж, может оно и к лучшему. Граф еще какое-то время расспрашивал меня, как и сколько я здесь прожила, сказала, что месяц, так как сомневаюсь, что молодая девочка, смогла бы прожить зиму, это слишком не вероятная история, вот месяц летом в лесу, думаю вполне можно прожить. На счет пропитания, пришлось придумывать про ловушки, которые меня еще научил ставить в далеком детстве охотник отец, вот пригодилось.